Вестник антропологии (Herald of Anthropology)最新文献

{"title":"Родной язык и этническая идентичность среди русско-украинских биэтноров в России\u0000NATIVE LANGUAGE AND ETHNIC IDENTITY AMONG RUSSIAN-UKRAINIAN BI-ETHNIC POPULATION IN RUSSIA","authors":"V. Bublikov, A. S. Svidovskaya","doi":"10.33876/2311-0546/2022-3/99-120","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-3/99-120","url":null,"abstract":"В статье рассматриваются особенности идентичности русско‑украинских биэтноров в России. На основе полевых исследований, выполненных качественным и количественным методами в пяти субъектах РФ с традиционно высокой долей населения украинского происхождения, анализируется роль «родного» и «используемого» языка в формировании этнических чувств респондентов. Наличие русской и украинской компоненты идентичности биэтноры объясняют по‑разному: русскую — они обосновывают прежде всего страной проживания, в меньшей степени происхождением, родным и используемым языком. Украинская этничность обосновывается главным образом происхождением (наличием украинских предков), и намного реже особенностями культуры, внутренним ощущением. Язык (родной или используемый) большинством не называется в качестве фактора обоснования своей этничности. Тем не менее, для жителей «бывших» украинских районов и выходцев из них и Украины в крупных городах украинский язык или суржик («хохляцкий»), наличие языкового своеобразия — главный признак, отличающий их от «чисто» русских. Низкая доля выбирающих украинский язык в качестве фактора, обосновывающего принадлежность к украинцам, по данным массового опроса даже в местах компактного проживания биэтноров, объясняется широко распространенным представлением, что их разговорный «хохляцкий» язык якобы сильно отличается от украинского, которого они в большинстве своем не знают, что в значительной степени гиперболизировано. Это «незнание» правильного украинского языка в самосознании биэтноров мешает им в полной степени причислять себя к украинцам, из‑за чего они более охотно пользуются этнонимом «хохлы». Такая ситуация обусловлена тем, что много поколений украинцев не изучали родной язык в школе, а карьера и социальный прогресс возможны только при переходе на русский язык.\u0000The article discusses the identity of the Russian‑Ukrainian bi‑ethnic population in Russia and is based on field research, which employed both qualitative and quantitative methods in five regions of the Russian Federation with a traditionally high proportion of Ukrainian population. The study aims to analyze the role of the “native” and the “used” language in the formation of ethnic feelings of the bi‑ethnic respondents. They explain the Russian and the Ukrainian components of their identity in different ways: their Russian identity is, first of all, due to the country of residence, to a lesser extent by origin, native and used language. Ukrainian ethnic identity is mainly due to the origin (Ukrainian ancestors), and much less often to cultural practices, inner feelings. The language (native or used) is not mentioned by the majority as a factor in definingtheir ethnicity. Nevertheless, for residents of the “former” Ukrainian districts and people from them and Ukraine in large cities, the Ukrainian language or Surzhyk (“Khokhlyatsky”), the presence of linguistic features is the main feature that distinguishes them from “purely” Russians. Accordingto the survey, the low percen","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"42 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-09-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"130218839","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Старообрядческий «Смеретный» комплекс из собрания Иркутского областного краеведческого музея: структура и символика\u0000OLD BELIEVERS’ BURIAL COMPLEX IN THE COLLECTION OF THE IRKUTSK MUSEUM OF REGIONAL STUDIES: STRUCTURE AND SYMBOLISM","authors":"A. V. Kostrov","doi":"10.33876/2311-0546/2022-3/180-194","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-3/180-194","url":null,"abstract":"В статье раскрывается информационный потенциал такой уникальной части старообрядческой коллекции Иркутского областного краеведческого музея, как похоронный комплекс. Он включает в себя смеретную одёжу, домовину и другие атрибуты «собирания» усопшего, которые были привезены сотрудницей музея А. М. Поповой из экспедиций к семейским старообрядцам Забайкалья в 1924–1927 гг. Помимо состава комплекса, материала, цвета, техники создания и структуры его отдельных компонентов, особый интерес представляет используемая символика чисел, через которую проявилось обращение к важнейшим христианским категориям. Ключом к этой символической системе является лестовка как старообрядческие моленные чётки, содержащие в себе основные числа (3, 4, 7, 9, 12, 17, 33, 40), которые сопровождают христианина при жизни и которые воспроизводятся при его переходе в мир иной. Структурный анализ предметов и использование метода аналогии показал, что практически все предметы, имеющие отношение к похоронам, в той или иной мере несут на себе отпечаток символики, в том числе численной. Последняя в большей мере проявилась в структуре кички (головного убора), рубахи, сарафана, калишек (смеретной обуви). Также она предполагается в бытовании чулок и савана. Проведённое исследование позволяет сделать вывод, что в 1920‑е гг. у части семейских старообрядцев продолжало существовать подобное численно‑символическое осмысление христианской доктрины и религиозного быта. Современные экспедиционные наблюдения говорят о том, что эволюция традиции в более позднее время формализовала этот подход и оставила только некоторые его элементы.\u0000The article reveals the information potential of such a unique part of the Old Believers’ collection of the Irkutsk Museum of Regional Studies as a burial complex. It includes burial clothes, a coffin and other attributes of a burial complex. The Museum employee A. Popova brought these objects from her expeditions to the Semeiskie Old Believers’ settlements in Transbaikal region in 1924–1927. In addition to the complex itself, the fabric, color, technique of creation and the structure of components, the symbolism of numbers is of particular interest, as it appeals to the most important Christian categories. The key to this symbolic system is a “lestovka” — an Old Believers prayer rope — containing the main numbers (3, 4, 7, 9, 12, 17, 33, 40), which accompany a Christian during his or her lifetime and which are reproduced during his or her transition to the Other World. The structural analysis of objects and the analogy method revealed that almost all objects related to the burial, in one way or another, have an imprint of symbolism, including the numbers symbolism. The latter manifested itself to a greater extent in the structure of the kichka (head wear), shirt, sundress, kalishki (burial shoes) and in the usage of stockings and shrouds. It is concluded that in the 1920s some of the Semeiskie Old Believers maintained such a numerical understanding of Christian doctri","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"1 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-09-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"129254029","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Новые данные к одонтологии носителей пазырыкской культуры Горного Алтая\u0000NEW DENTAL ANTHROPOLOGY DATA ON THE PAZYRYK CULTURE POPULATION OF THE ALTAI MOUNTAINS","authors":"N.A. Leibova, S.S. Tur","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/174-192","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/174-192","url":null,"abstract":"В научный оборот вводятся новые данные по одонтологии представителей северного локального варианта пазырыкской археологической культуры скифского времени (VI–III вв. до н.э.). Всего были получены данные по 117 индивидам, представляющим население Средней и Нижней Катуни, а также долины р. Чарыш. Целью исследования является проверка на основе одонтологических данных гипотезы о существовании тесных связей между носителями северного варианта пазырыкской культуры и представителями каменской и староалейской культур Верхнего Приобья скифского времени. В результате проведенного исследования была выявлена близость одонтологического комплекса населения пазырыкской культуры Средней и Нижней Катуни и обеих серий староалейской, а также некоторых серий каменской. Погребенные в Могильнике Ханкаринский дол, расположенном в предгорьях Северо-Западного Алтая, как и по данным археологии, обнаружили большее сходство с пазырыкским населением Центрального и Юго-Восточного Алтая, чем с обитателями Северного Алтая. Таким образом, антропологические данные подтверждают участие в сложении староалейской культуры населения пазырыкской, только северного ее локального варианта.\u0000New data on the dental anthropology of the Scythian time (VI–III centuries BC) population of the northern local variant of the Pazyryk archaeological culture are introduced into scientific use. The data were obtained from 117 individuals repre‑senting the population of The Middle and Lower Katun River and the valley of the Charysh River. The purpose of the study is to test, based on dental data, the hypoth‑esis of the close ties between the Scythian time population of the northern variant of the Pazyryk culture and the Kamenskay and Staroaleyskaya cultures of the Upper Ob region. The study revealed the proximity of the dental complex of the population of the Pazyryk culture of the Middle and Lower Katun on the one hand and both samples of the Staroaleyskaya and some samples of Kamenskaya cultures on the other. The individuals buried in Khankarinsky Dol ground, located in the foothills of the North-Western Altai, displayed a greater similarity with the Pazyryk population of the Central and South‑ Eastern Altai than with one of the Northern Altai. This conclusion is consistent with previously obtained archeological data. Thus, anthro‑pological data confirm that the Pazyryk population, namely its northern variant, participated in the formation of the Staroaleyskaya culture.","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"44 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"128560188","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"The Loss of Indigenous Languages","authors":"D. Billings","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/100-112","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/100-112","url":null,"abstract":"How can someone lose his or her first language? How can a language disappear, leaving no speakers left who speak it? Why are indigenous languages disappearing? This paper considers the various ways that languages are lost and what it means to the native speakers. I will look at examples in Papua New Guinea and North and South America. I will also note the dilemmas of the multitude of migrants moving to new cultures and languages in the modern world.","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"31 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"115961250","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"О роли пищи в диалоге «своих» и «чужих» на Юге Италии\u0000THE ROLE OF FOOD IN THE DIALOGUE BETWEEN “US” AND “OTHERS” IN SOUTHERN ITALY","authors":"O. D. Fais-Leutskaya","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/274-291","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/274-291","url":null,"abstract":"Статья посвящена исследованию одного из важнейших аспектов миграционной проблематики — роли пищи в контексте межкультурных контактов мигрантов и местного населения, «пришлых» и «принимающей стороны». На конкретных примерах, зафиксированных в ходе полевых исследований на юге Италии, пища, ее выбор, бинарная оппозиция «наша»/«чужая» и набирающий популярность переход на новую инокультурную алиментарную систему каждого из участников процесса аккультурации рассматриваются не только как отражение их социокультурного взаимодействия, но и как фактор формирования и оптимизации взаимоотношений в современном обществе. Особое внимание уделяется широкому спектру параметров влияния на характер общения на «пищевой почве» и на алиментарно-обусловленное поведение как мигрантов, так и жителей Италии, представителей «принимающей стороны» — от исторических, социальных, культурных предпосылок до традиционных ментальных стереотипов, типичных для населения отдельных социальных страт и областей Италии. Анализ сугубо «пищевых аспектов» контекста миграционной темы позволяет ярко высветить региональные различия в менталитете локального населения. Особое место в исследовании занимает освещение миграционной политики властей той или иной автономной области страны и ее исторических регионов, детерминирующие аспекты видения «пришлых» в широких слоях социума, а также роль исторической памяти населения в процессе формирования стереотипов восприятия «Другого».\u0000This article is devoted to a rather poorly studied aspect of migration research in the scientific discourse — the role of food in cross‑cultural contacts between migrants and the local population, «newcomers» and «hosts». It uses concrete examples to consider food, its choice (the binary opposition «our»/»someone else’s»), and the transition to a new foreign‑cultural alimentary system not only as a reflection of the socio‑cultural interaction of these two categories of the population in the context of modern Italian society but also as a factor in the formation and optimization of relations between them. Special attention is paid to a wide range of factors that influence the nature of these relationships on «food soil» and alimentary‑motivated behavior of both migrants and the people of Italy. These include both historical, social, and cultural backgrounds and traditional attitudes of the population of certain social strata and certain regions. The analysis of purely «dietary aspects» of the immigration problem also allows us to clearly highlight the regional diversity of the population of Italy. Special emphasis is put on discussing migration policies of different autonomous regions of the country and its historical regions, which largely shape the way the broad layers of society see migrants and the role of the historical memory of the population in forming stereotypes about the «Other».","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"88 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"121782059","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Трансформация традиционной нательной мужской одежды мордвы\u0000TRANSFORMATION OF TRADITIONAL MORDOVIAN MEN’S UNDERWEAR CLOTHING","authors":"L. N. Shchankina, O. V. Egorova","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/154-161","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/154-161","url":null,"abstract":"Статья посвящена изучению изменения нательного мужского костюма как важнейшего элемента материальной культуры мордовского народа. Мордва была первым крупным по численности народом, присоединившимся к России в середине XVI в. С этого периода начинается христианизация мордвы, сыгравшая существенную роль в ее сближении с русским народом. В результате тесных межкультурных контактов с соседями, особенно с русскими, в мужской одежде мордвы нашли отражение элементы других культур, верований, обрядов и традиций. Наибольшие изменения традиционного мордовского костюма наблюдались в конце XIX — первой четверти XX века. Они связаны с использованием для изготовления одежды фабричных материалов, а также с заимствованиями отдельных компонентов костюма у соседних народов, проживавших в Волго‑Уралье. Результат анализа источниковой и литературной базы показал, что наиболее подробно в этнографических источниках и произведениях мордовского фольклора описаны особенности изготовления и, в частности, покроя рубахи, выбора цвета, материала и подбора одежды по сезону.\u0000The article aims to study the changes in the male underwear clothing as an essential element of the material culture of the Mordovian people. Mordva was the first large ethnic group to join Russia in the middle of the XVI century. The Christianization of the Mordva started from that moment on and played a significant role in its rapprochement with the Russian people. As a result of close intercultural contacts with different ethnic groups, especially with Russians, the Mordovian men’s costume reflected influences of other cultures, beliefs, rites, and traditions. The most notable changes in the traditional Mordovian costume were observed in the late XIX — fi rst quarter of the XX century and are associated with the use of factory‑made fabric and borrowing individual costume elements from neighboring peoples living in Volga‑Urals. The study of the literature on the topic showed that ethnographic sources and Mordovian folklore provide the most detailed descriptions of the manufacture of shirts, color selection, material, and clothing choice according to the season.","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"60 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"131409976","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Псково-Печерский монастырь в культуре русских и сето Печорского района Псковской области: монастырская идентичность и местные практики","authors":"Ольга Викторовна Калинина","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/68-89","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/68-89","url":null,"abstract":"Статья посвящена анализу нарративов, собранных у населения Печорского района Псковской области (русских и сето), касающихся Свято‑Успенского Псково‑Печерского мужского монастыря. Интерес к этой теме обусловлен фактом непрерывной деятельности монастыря, который не закрывался ни на один день, начиная со времени своего основания в конце ХV века. В фокусе исследования оказались не внутренние монастырские и не паломнические практики, а мировоззренческие позиции и действия местного населения, т. н. «туземцев». Материалы 100 интервью, отражающие ситуацию послевоенного советского и постсоветского периодов в городе Печоры и его окрестностях, дополнены свидетельствами из архивных источников. Исследование опирается на концепции «живой религии» и локальной идентичности. Анализ нарративов показал, что монастырь осознавался населением в качестве сакрального локуса, историко‑архитектурного памятника, паломнического и туристического объекта, просветителя, работодателя, спонсора, носителя идейных и экономических ресурсов. Являясь постоянным фоном местной действительности, он порождал не только религиозные, но и разнообразные светские практики. Таким образом, монастырская идентичность местного населения формировалась вне зависимости от религиозного сознания его отдельных индивидов. Несмотря на значительные ограничения влиятельных возможностей монастыря в советский период, в частности, запрет на посещение монастыря детьми и молодежью, он продолжал играть ключевую роль в местной культуре как религиозный центр, историческая доминанта, предмет краеведческой гордости, рекреационная зона, источник инфоповодов и т. д. Попытка превращения города Печоры из монастырского в индустриальный моногород не увенчалась успехом в следствии распада СССР и экономического кризиса. В постсоветский период монастырь стремительно начал восстанавливать свое влияние в качестве символического хозяина Печорского края.\u0000The article analyzes the narratives about the Holy Dormition Pskovo‑Pechersky Monastery collected among the population of the Pechersky District, both Russians and Seto. Interest in this subject is caused by the uninterrupted activity of the monastery, which has never been closed since its foundation in the late XV century. The research is focused not on monastic or pilgrimage practices but on the worldview concepts and activities of the local population, the so‑called «natives». One hundred interviews reflecting the situation in the Soviet period after the Second World War and Post‑Soviet time in the town of Pechory and its outskirts are supplemented by archival evidence. The research is based on the concepts of «lived religion» and local identity. Analysis of narratives revealed that the population perceived the monastery as a sacred locus, a monument of history and architecture, an object of pilgrimage and tourism, an enlightener, employer, sponsor, a keeper of ideological and economic resources. As a constant backdrop of local realities, it produced not only religious but als","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"40 4 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"131339478","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Роль исследователя-эксперта в научном обеспечении государственной национальной политики в России (1990–2000-е гг.): по материалам экспертного опроса\u0000THE ROLE OF AN EXPERT RESEARCHER IN THE SCIENTIFIC SUPPORT OF THE STATE NATIONAL POLICY IN RUSSIA (1990–2000-S): RESULTS OF AN EXPERT SURVEY","authors":"A. E. Zagrebin, V. S. Vorontsov","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/239-256","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/239-256","url":null,"abstract":"Проблемы национальной политики выдвинулись на первый план в общественно-политической жизни Советского Союза на рубеже 1980–1990‑х гг. Полиэтническое государство испытывало в этот период серьезные «перегрузки» в области межнациональных отношений, явившиеся побочным следствием демократизации политической жизни и гласности периода перестройки. Распад союзного государства и крайне нестабильный характер развития межэтнических отношений в России 1990‑х гг. (а отчасти и последующего периода) в еще большей степени актуализировали значение этой сферы деятельности государства. Со всей остротой встал вопрос о необходимости широкого применения научной экспертизы в процессе выработки и реализации государственной национальной политики, что стало серьезным вызовом для постсоветского экспертного сообщества. Последнему пришлось в ускоренном порядке переосмысливать унаследованные от советского времени концепции и представления о национализме и характере межэтнических отношений, искать новые формы взаимоотношений с государственной властью, вырабатывать механизмы воздействия на национальную политику.\u0000National policy problems came to the forefront in the socio‑political life of the Soviet Union at the turn of the 1980s and 1990s. The multi‑ethnic state experienced serious «overload» in the field of inter‑ethnic relations during this period, which was a side effect of the democratization of political life and glasnost in the perestroika period. The collapse of the Soviet Union and the extremely unstable development of inter‑ethnic relations in Russia in the 1990s (and partly in the following period) increased the importance of this sphere of state activity even more. The need for a broad application of scientific expertise in the developing and implementing state ethnic policy became a serious challenge for the post‑Soviet expert community. The latter had to rethink the concepts and perceptions of nationalism and the nature of inter‑ethnic relations inherited from the Soviet period, seek new forms of relations with the state authorities and develop mechanisms for influencing national policies in an accelerated manner.","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"1 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"123101120","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Несерьезные забавы очень серьезных людей (Обзор книг о культуре досуга в Японии)\u0000FRIVOLOUS AMUSEMENTS OF VERY SERIOUS PEOPLE(REVIEW OF THE BOOKS ON LEISURE CULTURE IN JAPAN)","authors":"S. A. Arutynov","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/292-309","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/292-309","url":null,"abstract":"Настоящая статья представляет собой расширенный обзор нескольких монографий С. Б. Маркарян, Э. В. Молодяковой, Е. Э. Войтишек, А. Р. Садоковой, Д. А. Трынкиной, посвященных разным аспектам духовной культуры, так или иначе связанным с досугом, играми, праздниками, обрядами, культами и поверьями, относящимися к удаче или неудаче, и тому подобными сюжетами. Материалы и данные собраны авторами во время их длительной полевой работы в Японии или взяты из японских источников.\u0000This text is a comprehensive overview of several monographs published in the 1990‑s‑2020‑s by outstanding Russian experts in Japanese studies: S. B. Markarian, E. V. Molodiakova, E. E. Voytishek, A. R. Sadokova, and D. A. Trynkina.\u0000The authors gathered the materials for their books during their prolonged field work in Japan or borrowed them from a huge number of Japanese sources, both books and articles plus internet resources, dedicated to festivals, games, rituals, supernatural beliefs, demonology, and other related subjects.","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"23 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"124674252","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"Произведения художественной литературы как источник для изучения народной медицины восточных славян Дальнего Востока России\u0000FICTION AS A SOURCE OF INFORMATION ABOUT TRADITIONAL MEDICINE AMONG THE EASTERN SLAVS IN THE RUSSIAN FAR EAST","authors":"G. Popovkina","doi":"10.33876/2311-0546/2022-2/162-173","DOIUrl":"https://doi.org/10.33876/2311-0546/2022-2/162-173","url":null,"abstract":"В результате массового переселения из центральных регионов на Дальний Восток восточные славяне оказались в непривычном этнокультурном окружении, новой экологической нише. Кроме трудностей хозяйственного освоения новой территории, переселенцы столкнулись с нехваткой медицинской помощи, вследствие чего были особенно востребованы приемы народной медицины, адаптированные к дальневосточным условиям. Несмотря на глубокие исследования отдельных аспектов народно‑медицинской практики переселенцев, до сих пор не проводилось комплексное изучение их лекарских традиций, в этнографической литературе мало подробностей освоения таёжного сырья в лечебных целях. В статье проверяется гипотеза о возможности использования произведений художественной литературы в качестве источника по изучению народной медицины восточных славян‑дальневосточников. Для анализа выбраны произведения писателей‑дальневосточников, чья деятельность тесно связана с путешествиями и изучением родного края. При выборе произведений учитывались особенности личности писателя, вехи его биографии, специфика писательского стиля, например, отношение к описанию подробностей повседневной жизни. Сделан вывод, что литературные произведения дальневосточных писателей могут явиться дополнительным источником для изучения народной медицины славянских переселенцев в их взаимодействии с местным населением, другими переселенцами, выявления особенностей адаптации к новой культурной и экологической среде, а в некоторых случаях выступить причиной для пересмотра и уточнения уже имеющихся сведений.\u0000After the mass migration from the central regions to the Far East, the Eastern Slavs found themselves in an unusual ethnocultural and ecological environment. The new settlers faced a lack of medical care, so the methods of traditional medicine adapted to the Far Eastern conditions were in particular demand. The medical traditions of migrants have not been studied comprehensively yet, although there have been profound studies of individual aspects of folk medical practices. The article attempts to use fiction as a source for studying traditional medicine of the Eastern Slavs in the Far East. For the analysis we selected the works of writers from the Far East who traveled and studied their native land. It is concluded that fiction by Far Eastern writers can be an additional source of information about folk medicine of Slavic settlers in their interaction with the local population, other settlers, and adaptation to a new cultural and ecological environment. In some cases, fiction can encourage revision of the already known information.","PeriodicalId":216882,"journal":{"name":"Вестник антропологии (Herald of Anthropology)","volume":"90 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2022-06-07","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"126538645","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}