Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia最新文献

{"title":"TO THE QUESTION OF THE TYPES OF FUNERAL AND COMMEMORATIVE COMPLEXES OF THE NORTH PONTIC AREA IN THE PERIOD OF CLASSICAL ANTIQUITY","authors":"Е.В. Шушунова, С.В. Ярцев","doi":"10.53737/2355.2023.36.27.011","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/2355.2023.36.27.011","url":null,"abstract":"Объектом исследования являются поминально-погребальные комплексы античных городищ и поселений. На основе анализа археологических источников авторы делят такие комплексы на два типа. Первый тип пространственно связан с отдельными погребениями некрополей. Там происходили тризны, следующие сразу же за совершением погребения, проводились обряды посещения могил после похорон, а во время ежегодных праздников — обряды, посвящённые умершим предкам. Комплексы второго типа располагаются как на некрополях, так и на городищах. В большинстве случаев они не привязаны к отдельным захоронениям и, скорее всего, являлись результатом постепенной трансформации комплексов первого типа. Именно на участках с комплексами второго типа выполнялись сложные магические действия, нацеленные на сплочение семьи в единую духовную силу. The research scope covers funeral and commemorative complexes of city sites and necropoleis of classical antiquity in the North Ponticarea. Two types of such complexes were distinguished by the authors on the basis of the archaeological record. The first one is spatially associated with individual burials in necropoleis. A series of events may have taken place there, such as feasts following immediately after a burial ceremony, rites of revisiting graves in a long while after the funeral, as well as those dedicated to deceased ancestors and held during annual celebrations. Complexes of the second type were discovered both in necropoleis and in city sites. Basically, these were not associated with individual graves, being most likely a result of gradual transformation of complexes of the first type. It is actually these places wherein elaborated magical actionshave been performed with an eye to unite all family members into a solid spiritual force.","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"213 ","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976524","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"NUMISMATIC FINDS FROM THE MEDIEVAL RELIGIOUS AND RITUAL COMPLEX IN DERBENT","authors":"М.С. Гаджиев, Г.В. Злобин","doi":"10.53737/2809.2023.32.33.033","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/2809.2023.32.33.033","url":null,"abstract":"В ходе спасательных раскопок 2014 года в Дербенте выявлен мусульманский ритуально-культовый комплекс, располагавшийся вне средневекового шахристана, рядом с северной городской оборонительной стеной. Связанный с системой водоснабжения, этот комплекс служил, очевидно, для ритуальных омовений и очищений. Помимо многочисленных и разнообразных находок, найдено 57 монет, что, очевидно, обусловлено характером места, где монеты оставляли в качестве приношений во исполнение обетов. Абсолютное большинство определенных монет (48 экз.) делится на две хронологические группы. Ранняя хронологическая группа (12 экз.) включает омейядские и аббасидские фельсы VIII в., в т.ч. чекана Баб ал-абваба (Дербента) и фельсы типа выпусков наместника Аррана Хасана б. Кахтабы (770—775). Большинство монет (10 экз.) группы обнаружено на небольшом участке (ок. 2 кв. м) в одной стратиграфической позиции, фиксируя уровень древней дневной поверхности. Поздняя хронологическая группа (36 экз.) включает медные дирхамы маликов Суламидов Баб ал-абваба в основном середины — конца XII в. (13 экз.), малика Ахара Махмуда б. Пишкина (1211—1226) (7 экз.), Ильдегизидов времени правления халифа ан-Насира (1180—1225) (8 экз.) и Аксункуридов (1189—1207) (8 экз.), в т.ч. монета с именем Ильдегизида атабека Кызыл Арслана (1186—1191). 18 монет поздней группы также обнаружены на небольшом участке (ок. 4 кв. м) в той же стратиграфической позиции, что упомянутые 10 монет ранней группы. Комплекс археологических находок, включая монеты, позволяет поставить прекращение функционирования данного культово-ритуального объекта в прямую связь с вторжением монголов под предводительством Джебэ и Субэдэя, последующим вторжением хорезмшаха Джалал ад-Дина на Кавказ и завоеванием Дербента полководцем Менгу-хана Букдаем в 1239 г. During rescue excavations in Derbent in 2014, a Muslim ritual complex connected with a water supply system and apparently serving for ritual washing and cleansing was revealed outside the medieval shahristan and near the north defensive wall of the city. In addition to numerous and diverse finds, 57 coins were found, which is obviously due to the nature of the place where coins were left as ‘offerings’ in fulfillment of the vow. The absolute majority of identified coins (48 items) represent two chronological groups. The early chronological group (12 items) consists of Umayyad and Abbasid fulus of the 8th century, including the mint of Bab al-abwab (Derbent) and the fulus of the type of the Arran governor Hassan b. Kakhtaba (770—775). Most coins of this group (10 items) were found in a small area (ca. 2 sq. m) in the same stratigraphic position fixing the level of the ancient day surface. The late chronological group (36 items) includes copper dirhams of Bab al-abwab Sulamids mainly of the mid-12th c. — late 12th c. (13 items), Akhar malik Mahmud b. Pishkin (1211—1226) (7 items), Ildegizids during the reign of Caliph al-Nasir (1180—1225) (8 coins), and Aq Sunqurids (1189—1207) (8 items), inclu","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"77 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976689","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"ДВЕ ПОНТИЙСКИЕ КРЕПОСТИ В ВЕЗИРКЁПРЮ, ОБЛАСТЬ САМСУН: БЮЮККАЛЕ (САГИЛИОН) И КЮЧЮККАЛЕ","authors":"A. Temür","doi":"10.53737/6909.2023.99.33.004","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/6909.2023.99.33.004","url":null,"abstract":"Vezirköprü, the district of Samsun, is an area of a continuous sedentism for millennia, from the Chalcolithic and Early Bronze Age until the present, due to its location at an important crossroads, with wide plains and numerous streams all around, and a landscape suitable for settled life. Being a village named Phazemon, in Strabo’s words, the site gained the identity of a city with the Roman domination in the region and took the name Neoklaudiopolis (Neapolis). The city has witnessed many wars and showed that it had an important strategic position. Mithridates VI Eupator, King of Pontus, was the biggest enemy of Roman domination in Anatolia back then. In Pontus’s coastal parts, castles have already been known, while those in the inner parts of the region have not been adequately researched. Büyükkale and Küçükkale, which are the scope of the paper, are among the latter. Both castles display many things of traditional Mithridatic fortification, with castle walls, rock tunnels, stairs, and tombs. The one in Büyükkale is identified with Sagylion of old written accounts. The castles under study have not yet been published elsewhere, and the paper is expected to contribute to the illumination of the construction activity of the Pontic Kingdom and the Hellenistic Period in Vezirköprü.","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"462 ","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976354","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"BRIDLES OF THE SARMATIAN TYPES IN THE PIANYI BOR CULTURE","authors":"А.А. Красноперов","doi":"10.53737/6732.2023.27.87.005","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/6732.2023.27.87.005","url":null,"abstract":"Предметом публикации является группа стержневых псалиев с парой выступающих прямоугольных рамок для крепления ремней оголовья. Общая датировка стержневых двухпетельчатых псалиев укладывается в интервал от первой половины Iв. до н.э. до первой половины II в. н.э. Обсуждаются находки в сарматском ареале и на его дальней периферии — в лесной зоне. Сопровождающие находки регулярно повторяются, но хронологически неоднородны. Одна хронологическая группа сопряжена с комплексом «восточных инноваций» в сарматской культуре, который даёт лишь достаточно протяжённый интервал бытования вещей во II—I в. до н.э., но не узкую дату. Другая группа связана с находками различных пряжек, лучковых и сильнопрофилированных фибул. Сарматские формы узды получили широкое распространение на периферии сарматского мира, где выделяются два района концентрации находок: Посурье и Прикамье. Учитывая сопроводительный инвентарь, более вероятны связи между пьяноборскими и андреевско-писеральскими группами. В последние удила сарматских типов могли попасть только в результате взаимодействия с сарматскими группами. Андреевско-писеральские группы выступают посредниками в процессе распространения сарматской узды в лесной зоне. Контакты происходили в двух направлениях, с запада на восток и с востока на запад. Исходной позицией выступают именно андреевско-писеральские памятники как содержащие наиболее полный и повторяющийся в комплексах набор элементов. В пьяноборских могильниках эти элементы разрозненны, единичны, хотя и достаточно часты. The subject of the publication is a group of horse bits with the rod-shaped cheek-pieces equipped with a pair of rectangular frames of fixing the headstall straps. The conventional dates of the two-looped cheek-pieces seem to fit the interval from the first half of the 1st century BCE up to the first half of the 2nd century CE. Bridle finds from the Sarmatian area and the forest zone are discussed. Accompanying finds are regularly repeated, but chronologically not uniform. One chronological group is associated with a complex of ‘oriental innovations’ in the Sarmatian culture, which provides a fairly long interval of dates within the 2nd — 1stcenturies BCE, but not narrow dates thereof. Another chronological group is associated with various buckles as well as Almgren-87 and Almgren-156 fibulae. Sarmatian bridle forms became widespread on the periphery of the Sarmatian world, wherein two areas of concentration of finds can be distinguished along the Sura and the Kama Rivers. Considering accompanying grave inventories, interactions between the ‘Pianyi Bor’ and ‘Andreevka—Piseraly’ (АР) groups seem to be the most probable; the cheek-pieces of the Sarmatian types could only get to the latter as a result of interaction with the Sarmatian groups. The AP groups must have acted as intermediaries in the process of distribution in the forest zone. The contacts were reciprocal, west and east and vice versa, yet the starting position was occupied precisely by the AP ","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"27 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976355","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"TANAIS STORIES BY SERGEY VSEVOLODOVICH KULLANDA (IN MEMORY OF A FRIEND)","authors":"Ю.К. Гугуев","doi":"10.53737/6428.2023.50.76.040","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/6428.2023.50.76.040","url":null,"abstract":"Публикуются письма и заметки покойного московского историка, специалиста по сравнительно-историческому языкознанию С.В. Кулланды, относящиеся к 2002—2003 гг. Тексты содержат предварительные результаты изучения им иранской ономастики Танаиса римского времени, преимущественно II в. н. э. Основные наблюдения и предположения С.В. Кулланды сводятся к следующему: 1) подсчёты процентных соотношений греческих и иранских, а среди последних сарматских и несарматских имён, сделанные некоторыми исследователями—антиковедами, не вполне достоверны, ибо основаны на ошибочных критериях, тогда как имеются фонетические критерии отделения скифских имен от сарматских, а также «ранних» сарматских от «поздних»; 2) большое количество сарматских имён действительно появляется в эпиграфике Танаиса только с середины II в. н. э., а в известной надписи 155 г. н. э. их доля несколько выше, чем считалось ранее; 3) сарматские имена есть в надписях первой половины II в. н. э., поэтому ономастика не позволяет утверждать, что выявленный археологами позднесарматский разгром города произошёл до 155 г. н. э.; 4) в Танаисе прослеживаются следы двух диалектов сарматского языка, один из которых — тот, на котором, вероятно, говорили носители среднесарматской культуры —фонетически близок позднейшему осетинскому языку. Комментируя лингвистические наблюдения С.В. Кулланды, автор публикации приходит к выводу, что они подтверждаются данными археологии (Танаис, степные сарматские культуры, аланская культура Кавказа) или, во всяком случае, не противоречат им. Можно надеяться, что историки и языковеды—иранисты заинтересуются проблемами, поставленными С.В. Кулландой на материале иранской ономастики Танаиса, и в перспективе предложат способы и варианты их решения. Letters and notes, dating back to 2002—2003, of the late Moscow historian, a specialist in comparative historical linguistics S.V. Kullanda are published. They contain preliminary results of his study on the Roman period Iranian onomastics in Tanais, mainly of the 2nd century CE. S.V. Kullanda’s main assumptions can be summarized as follows: (1) calculations of the percentages of Greek and Iranian names, with Sarmatian and non-Sarmatian ones among the latter, made by some scholars, are not entirely reliable because they are based on erroneous criteria, while there are phonetic criteria for separating Scythian names from Sarmatian ones, or “early” Sarmatian names from much “later” ones; (2) a large number of Sarmatian names only appears in the epigraphy of Tanais from the middle of the 2nd century CE, while the famous inscription of 155 CE provides us with a slightly higher share of Sarmatian names than it was previously thought; (3) Sarmatian names are found in the inscriptions of the first half of the 2nd century CE, and, therefore, onomastic data do not allow us to assert that the late Sarmatian destruction of the city, revealed by archaeologists, occurred before 155 CE; (4) at Tanais, traces of two dialects of the Sarmatian language ar","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"1 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976529","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"A BRONZE DRACHMA OF PTOLEMY IV PHILOPATOR DISCOVERED ON TAVEL HILL","authors":"Д.В. Андриевский","doi":"10.53737/1403.2023.19.12.029","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/1403.2023.19.12.029","url":null,"abstract":"Статья продолжает ввод в научный оборот памятников античной нумизматики, обнаруженных в последние годы в Юго-Западной Таврике, близ скифских поселений долины р. Альма. Сравнительно недавно в поле зрения оказалась весьма редкая для этого региона находка — бронзовая драхма Птолемея IV Филопатора. Она обнаружена на современной поверхности холма Тавель. Монета привлекает внимание не только своей редкостью: она пополняет выборку монет Птолемеев с холма Тавель, подтверждая тем самым ранее представленный вывод о местном скифском святилище и о том, что монеты, почитавшиеся за обереги, приносились святилищу древними обитателями данной местности. The paper seeks again to update the numismatic record of classical antiquity times by publishing new coin finds obtained from surface surveys in the Alma River valley, the southwest of Taurica, where a number of Scythian settlements are situated. A relatively recent discovery which is the bronze drachma of Ptolemy IV Philopator, a rare specimen in the region, is the focus of the study. Tavel Hill has been already mentioned as the site providing a good sample of Ptolemaic coins associated with the local Scythian sanctuary. Most likely, it was ancient inhabitants of the area who valued the coins as amulets and brought them to this place. The very fact of the latest discoveries testifies in favour of the assumptions that have been put forward elsewhere.","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"7 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976687","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"CHARIOTRY AND HORSE RIDING AMONG THE SCYTHIAN-LIKE POPULATION OF NOTHERN CHINA (THE YANGLANG CULTURE)","authors":"П.И. Шульга","doi":"10.53737/1468.2023.57.53.023","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/1468.2023.57.53.023","url":null,"abstract":"В последнее десятилетие всё чаще поднимаются вопросы возникновения и развития колесничества и верховой езды в Евразии. Этому способствует активизация археозоологических исследований, позволяющих по следам на зубах, изменениям и деформации костей лошадей определить степень и формы их использования. В статье анализируются особенности захоронения лошадей в могильниках Вандаху (V—III вв. до н. э.) и Мацзяюань (III—II вв. до н. э.) скифоидной культуры янлан с привлечением результатов детального археозоологического изучения конских черепов из Вандаху. Все имеющиеся данные однозначно указывают, что некоторые умершие в Вандаху погребались как воины-колесничие с оружием и черепами четвёрок лошадей со следами воздействия удил на зубах, колесничными псалиями и деталями колесниц. Материалы элитных захоронений в Мацзяюань с реальными колесницами и костяками лошадей подтвердили заключение о принадлежности черепов из Вандаху колесничным лошадям и показали чрезвычайное конструктивное и функциональное разнообразие колесниц, представленных образцами от боевых и парадных квадриг до больших одноосных повозок, влекомых четвёркой быков. Полученные данные из оставленных западными жунами могильников Вандаху и Мацзяюань демонстрируют только использование колесниц. Свидетельств верховой езды нет. Однако, согласно имеющимся письменным древнекитайским источникам, западные жуны были хорошими всадниками, которых привлекали в кавалерию армии Цинь. Косвенным подтверждением тому является наличие в терракотовой армии Цинь того же времени (вторая половина III в. до н. э.) верховых лошадей с сёдлами степного типа. In the last decade, the issues of the emergence and further development of chariot racing have been increasingly raised. It is due to the activation of archeozoological research that the determining the degree and forms of horse exploitation by traces on teeth as well as by changes and deformations of horse bones became possible. The article analyzes the features of horse burials in Wangdahu (5th — 3rd century BCE) and Majiayuan (3rd — 2nd century BCE) burial grounds of the Yanglang Scythoid Culture with the involvment of the results of the detailed archeozoological study of horse skulls from Wangdahu. All available data clearly indicate that some of the deceased in Wangdahu were buried as warriors-charioteers with weapons and chariot horse cheek-pieces and parts of chariots; the skulls of four horses displayed traces of the bits on their teeth. Materials from elite burials in Majiayuan with real chariots and horse skeletons confirmed the conclusion that horse sculls in Wangdahu belong to chariot horses. These discoveries have demonstrated an extraordinary constructive and functional diversity of chariots, represented by various objects, from combat and parade quadrigas to large single-axle wagons drawn by four bulls. The data obtained from Wangdahu and Majiayuan burial grounds, left by the Western Rong, only demonstrate the use of chariots. Evidence of horse riding hasn’","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"1 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976673","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"ON JEWELLERY FROM THE FIRST CENTURIES CE COMPLEXES ON THE TERRITORY OF COLCHISAND SURROUNDING AREAS OF THE NORTH-EASTERN BLACK SEA REGION (ABOUT THE SO-CALLED STYLISTIC GROUP “GORGIPPIA — LOO”)","authors":"М.Ю. Трейстер","doi":"10.53737/7965.2023.55.50.008","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/7965.2023.55.50.008","url":null,"abstract":"В данной работе пойдет речь о золотых полихромных украшениях, происходящих из комплексов на территории Западной Грузии (Гонио, Махо, Капандиби, Клдеети) и прилегающих областей (Лоо), а также относящейся к этой же группе подвески с изображением Минервы, которая в начале XX в. находилась в собрании ростовского коллекционера Ф.С. Романовича (она специально рассматривается в приложении к статье). По мнению О.В. Шарова, высказанному впервые в 2006 г., указанные украшения входят в группу полихромных ювелирных изделий позднеримского времени, названную им группой «Горгиппия—Лоо» и датированную в первой работе — III в. н.э., в дальнейшем — второй половиной II — первой половиной III в. н.э. Отчасти это характеристика действительно соответствует находкам из склепа II/1975 в Горгиппии (но лишь отчасти — композиции из зерни, также как и касты с зубчатым краем в их декоре не использованы), но при этом находки из Горгиппии не имеют ничего общего с указанными украшениями из Гонио, Клдеети, Капандиби и Лоо, для которых использование филиграни, как в изделиях из Горгиппии, не характерно. Соответственно, очевидно, что следует отказаться от такого необоснованного термина, который обозначает изделия, не связанные между собой. Анализ особенностей формы и декора украшений из Колхиды и прилегающих областей, а также стилистический и хронологических анализ комплексов, из которых они происходят, позволяет прийти к следующим выводам. Прямых оснований датировать III в. н.э. ни один из рассматриваемых комплексов из Колхиды и Лоо — нет. Более того, ювелирные изделия, входящие в состав кладов и погребений из Махо, Гонио, Капандиби и Лоо, вряд ли выходят за рамки I в. н.э., а часть из них с очевидностью может быть датирована еще I в. до н.э. Вместе с тем, подробный анализ бляхи из собрания Ф.С. Романовича дает основание предполагать, что образцом для подражания ювелира могла послужить монетная эмблема, которая появляется на монетах Каракаллы и Геты и, соответственно, датировать подвеску не ранее рубежа II—III вв. н.э. Таким образом, не исключено, что мастерские, появившиеся в Колхиде еще на рубеже н.э. и изготавливавшие в I в. н.э. золотые украшения в характерном стиле, с широким использованием зерни и цветных вставок, преимущественно в пластинчатых кастах с зубчатым краем, продолжали работать в указанном стиле, по крайнем мере, до начала III в. н.э., что теоретически не исключает и более позднюю датировку колхидских комплексов в рамках второй половиной II — первой половиной III в. н.э. Укажем в этой связи, что сочетание в комплексах значительно более ранних импортных драгоценных вещей (в частности, римской бронзовой, серебряной посуды, гемм) и римских и парфянских монет I—II вв., в том числе золотых, которые рассматривают в качестве дипломатических даров, в целом характерно для богатых погребений некрополей Картли, особенно Мцхеты, середины / второй половины II — начала / первой половины III в. н.э. О.В. Шаров высказал предположение, что изготовление и стиль орнаментации украше","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"460 ","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976357","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"THE ORIGIN OF THE DON MAEOTIANS AND SARMATIANS ACCORDING TO PALAEOGENETIC DATA (BASED ON RESULTS OF AUTOSOMAL STR LOCI)","authors":"Е.В. Вдовченков, О.Ю. Арамова, Джи Ын Ли, Д.К. Леонова, В.С. Флоринская, А.А. Тищенко, И.В. Корниенко","doi":"10.53737/1325.2023.67.90.012","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/1325.2023.67.90.012","url":null,"abstract":"Цель исследования — выявление мажорных аллелей для популяций нижнедонских меотов и сарматов и сравнение их частотности с частотностью метапопуляций. Проведено исследование популяционных характеристик по аутосомным STR-локусам на основе анализа 7 погребений курганного могильника Черкасов, относящегося к средне- и позднесарматской культуре, 24 погребений меотской культуры некрополя Нижнегниловского городища и 3 погребений меотской культуры некрополя Темерницкого городища. Данные сопоставлены с результатами археологических и антропологических исследований меотов и сарматов Нижнего Дона. The aim of the study was to identify major alleles for populations of the Lower Don Maeotians and Sarmatians and compare their frequency with that of metapopulations. Population characteristics by autosomal STR loci have been studied based on the analysis of 7 burials from the Cherkasov barrow ground attributed to the Middle and Late Sarmatian Culture, 24 burials of the Maeotian Culture from the necropolis of the Nizhnegnilovskaia city site, and 3 burials of the Maeotian Culture from the necropolis of the Temernik city site. The data obtained were compared with the results of archaeological and anthropological studies of the Maeotians and Sarmatians of the Lower Don.","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"212 ","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976525","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}

{"title":"THE UNIQUENESS THAT IS THE CITY SITE OF BOZOK IN THE STEPPES OF SARYARKA: A HISTORY OF ITS RESEARCH AND INTERPRETATION","authors":"А.Н. Свиридов, Д.Т. Тлеугабулов","doi":"10.53737/2198.2023.26.16.017","DOIUrl":"https://doi.org/10.53737/2198.2023.26.16.017","url":null,"abstract":"Статья излагает историю открытия и исследований уникального археологического памятника степного Казахстана. Городище Бозок расположено на западной окраине г. Астаны, в болотистой пойме левого берега р. Ишим, на высоком восточном берегу оз. Бузукты, и датируется VII (VIII) — XVI вв. Открытие и первые годы исследования памятника связаны с именем известного казахстанского археолога К.А. Акишева. Последующие работы велись под руководством М.К. Хабдулиной. В пространственной организации и составе объектов памятника выделяются четыре части. Древнейшая часть — три квадратные площадки, обнесённые валами и окопанные рвами. Севернее площадок находится комплекс жилищ-землянок, южнее — некрополь с развалинами мавзолея и мусульманскими погребениями XIII—XVI вв. С востока и севера к руинам городища примыкает агроирригационная система. На протяжении длительного периода функционирования городище использовалось не столько как жилое пространство, сколько как особый сакральный центр степной части Евразии. The article provides an overview of research history of the unique archaeological site, which is the fortified settlement of Bozok in the steppe part of Kazakhstan. The city site is located at the western outskirts of Astana, in a swampy floodplain of the Ishim River’s left bank, on the high eastern shore of the lake Buzukty. It dates back to the 7th (8th) — 16th century. Its discovery and the early years of research are associated with the name of the famous Kazakh archaeologist Kemal A. Akishev. Later, research works at the settlement were carried out by Maral K. Khabdulina as a supervisor. There are four parts in the spatial arrangement of objects of the site. The oldest part is three square-shaped platforms surrounded by ditches and ramparts. To the north of these, there is a complex of dugout dwellings. To the south of the central platforms, there is a necropolis consisting of the ruins of a mausoleum and a series of Muslim burials of the 13th — 16th century. An agro-irrigation system adjoins the ruins of the settlement from the east and north. For a long period of its functioning, the settlement was used not so much as a space for living, but as a special sacred center of the steppe part of Eurasia.","PeriodicalId":33987,"journal":{"name":"Materialy po arkheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Prichernomor''ia","volume":"205 ","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-10-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"135976530","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}