Genesis of Soviet Philosophy: the Case of V.F. Asmus

Abstract

В статье показан процесс становления советской философии в 1920-е гг. на примере анализа первой книги Валентина Фердинандовича Асмуса, опубликованной в 1924 г. и ее рецензий в эмигрантской и советской прессе. Центральным пунктом стало обсуждение теории познания, уточнение ее предмета и метода в марксистской философии. Диалектический метод, как главный объект анализа, был рассмотрен Асмусом через историко-философскую реконструкцию идей от Канта и Гегеля к Марксу и Ле-нину. При этом философия Ленина, чье имя значится в заголовке книги, оказалась, по сути, не затронута в исследовании Асмуса. Попутно он коснулся проблем первобытного мышления, античной диалектики и нового времени. Асмус доказывает, что подлинным предметом философии может быть только мышление в его диалектическом развитии (30 лет спустя эту позицию примется отстаивать Эвальд Ильенков). Вторая часть статьи посвящена критическим рецензиям на первую книгу Асмуса, как в эмигрантской, так и в советской прессе. Обращение к данному материалу позволяет реконструировать пространство интеллектуальной мысли, демонстрирующее процесс становления советской философии. The article shows the process of formation of Soviet philosophy in the 20s through the analysis of Valentin Ferdinandovich Asmus’s first book, published in 1924, and its reviews in the émigré and Soviet press. The central point was a discussion of the theory of cognition, clarifying its subject and method in Marxist philosophy. The dialectical method, as the main object of analysis, was examined by Asmus through a historical and philosophical reconstruction of ideas from Kant and Hegel towards Marx and Lenin. Lenin’s name featured in the book’s title turns out to be essentially absent from the study itself. In passing, he touched upon the problems of primitive thinking, ancient dialectics and modern times. Asmus argues that only thinking taken in its dialectic development can be the true subject of philosophy (30 years later, Evald Ilienkov will assume this stance as well). The second part of the article considers critical responses to Asmus’s first books in both émigré and Soviet press. These data make it possible to reconstruct the course of intellectual thought that shaped the formation of Soviet philosophy.