Трансформации обско-угорского поля: от традиционности к современным вызовам Transformations of the Ob-Ugric Field: From Traditionalism to Current Challenges

Abstract

Автор статьи на протяжении многих лет изучала обско‑угорские народы и проводила полевые исследования среди хантов и манси. В работе предпринята попытка проанализировать изменения, которые произошли в обскоугорском поле и методах полевой работы в постсоветский период. В русле позитивистского подхода советские этнографы стремились погрузиться в культуру изучаемых народов, найти в поле уникальные и архаические особенности хозяйства, культуры, социальной организации, религиозных представлений хантов и манси. Поэтому длительное время обско‑угорское поле было сельским, а работали этнографы преимущественно со стариками. В начале 1990‑х годов этнология в целом, и полевая работа в частности, переориентировалась на отражение новых реалий социально‑экономического развития аборигенов и политической активности этнических лидеров. Полевые материалы позволяли исследователям увидеть проблемы и нужды изучаемых сообществ, обсуждать их и предлагать возможные пути для дальнейшего развития. Поле расширило свои границы за счет включения в объекты исследования районных центов, городских пространств, офисов промышленных компаний, кабинетов руководителей. Выросла целая плеяда исследователей из представителей самих северных народов, для которых поле было «домашним», свои научные работы они основывали на взгляде «изнутри». The author has studied the Ob‑Ugrians peoples (Khanty and Mansi) for many years and has conducted field research among them. The article attempts to analyze the changes that have taken place in the Ob‑Ugric field and approaches to fieldwork in the post‑Soviet period. In line with the positivist approach Soviet ethnographers sought to immerse themselves in the culture of the peoples under study, to find in the field unique and archaic features of the economy, culture, social organization and religious representations of Khanty and Mansi. Therefore, for a long time the Ob‑Ugric field was rural and ethnographers worked mainly with elderly people. In the early 1990s, ethnology as a whole and fieldwork in particular was reoriented towards reflecting new realities: the socio‑economic development of indigenous people and the political activity of ethnic leaders. Fieldwork allowed researchers to see the problems and needs of the communities under study, to discuss them, and to suggest possible ways for further development. The field expanded to include neighborhood centers, urban spaces, industrial company offices, and executive offices. A whole pleiad of researchers grew up from the Northern peoples themselves, for whom the field was “domestic” and who based their work on an “insider’s view”.