Неудача как философский сюжет в творчестве Достоевского

Достоевский часто изображает своих героев претерпевающими серьезный жизненный кризис или даже крах. Неудача — перманентное состояние их начинаний и проектов. В состоянии неудачи их души открывают в себе глубинную неудовлетворенность, незаполненность актуальным содержанием, отчуждение от мира, других людей и самих себя. Мировая философия рассматривает такую ситуацию как некую драматическую норму человеческой судьбы: от Гераклитова смыслообразующего Раздора и Парменидова неожиданно бытийствующего ничто до Платонова Эрота, вожделеющего к тому, чего он сам лишен и чем он не является, и Гегелева «несчастного сознания», обнаруживающего, что его первый проблеск в этом мире — Я — еще пуст и неопределенен, и стать чем-то ему пока только предстоит в размышлении и труде. Но в русском философско-художественном дискурсе у Достоевского эта ситуация обращается из драматической в трагическую, а фигура недовоплощенного человека демонизируется. «Оторванные» от почвы и жизни Я накапливают в себе особого рода силу, но сила эта сплошь и рядом преподносится как разрушительная. Индивидуум в поисках себя обречен найти не себя, а дьявола, а точнее — ничего не найти, поскольку дьявол, по Достоевскому, не что иное, как дух небытия. Становление, процессуальность — нечестивые стигмы для русской мысли и духа, чреватые революциями и нравственной катастрофой. Достоевский отвергает диалектику; его произведения призваны показать, что есть лишь жизнь (реальное, истинное, благое, божеское) и противостоящее ей ничто (дьявольское, смертоносное). Неудачливость, неудачность — роковая печать на человеке, означающая его затронутость ничто и закрывающая все перспективы для него, вместо того чтобы открывать их.