Formation of Religious Terminology of the Komi Folk Orthodox Movement Bursyylysyas

Abstract

В число значимых маркеров конфессиональных групп входят особенности вероучения, религиозные практики и нормы поведения, набор и интерпретации которых могут отличаться в зависимости от того, используются они для самопрезентации или идентификации. Осмысление собственной веры как истинной, спасительной находит отражение в религиозной терминологии, зачастую становится определяющим фактором появления конфессионимов. В статье анализируются семантические и прагматические компоненты самоназваний и ключевых религиозных терминов коми православного движения бурсьылысьяс (досл. ‘добра/блага певцы’), бытовавшие в начале XX в. Исследование основано на архивных и опубликованных материалах первой половины XX в. Движение бурсьылысьяс возникло в начале XX в. в коми селах на верхней Вычегде. Главным элементом религиозных практик были беседы, в ходе которых исполнялись религиозные песнопения на коми языке, проходившие под руководством местного крестьянина Стефана Ермолина, а после его смерти под руководством других мирян. Религиозная терминология коми православного движения бурсьылысьяс представляет собой пример самоидентификации через указание на коллективные обрядовые действия. Самоназвания и названия религиозных практик бурсьылысьяс отражали религиозно-этические представления о «благе, добре» (бур), подчеркивали особый статус последователей Стефана, их высокую оценку собственного учения. Номинации лидера и его последователей – бурвисьталысь ‘добро говорящий’/буркывзысьяс ‘добро слушающие’ – не только отражали конкретные признаки и обрядовые действия, но и имели дополнительные символические значения, обозначая статусы религиозного лидера и его последователей. В середине 1920-х гг. происходит изменение самоназвания группы, демонстрирующее не только значимость личности С. Ермолина для религиозного сообщества, но и переосмысление последователями собственной роли после смерти религиозного лидера. Features of religious doctrine, religious practices, and norms of behavior are among the significant group characteristics of confessional communities. This list of religious characteristics and their interpretations can differ considerably depending on whether they are used for identification from the perspective of the group members (self-identification) or identification by others. The understanding of one’s own faith as true and saving faith is reflected in religious terminology and often becomes a decisive factor in the formation of confessional terms. The article analyzes the semantic and pragmatic components of self-designations and key religious terms of the Komi folk Orthodox movement bursylysyas (ver. ‘singers of goodness’), which emerged at the beginning of the 20th century. This study is based on archive and published material from the first half of the 20th century. The bursylysyas movement emerged at the beginning of the 20th century in the Komi villages on the upper Vychegda. The most important elements of the religious practices were spiritual conversations, during which religious hymns were sung in the Komi language, led by a local peasant, Stefan Yermolin, and after his death by other lay people. The religious terminology of the Komi folk Orthodox movement bursylysyas is an example of selfidentification and self-designation, as it refers to certain collective acts performed for religious reasons that unite the group. The self-designation of the religious group and the names of the religious practices reflected the religious and ethical notions of goodness (bur), demonstrated a high regard for their own doctrine, and emphasized the special status of their followers. The names of the leader and his followers – burvystalys‘ 'singers of goodness' / burkyvzysyas ‘hearers of goodness' – were closely linked. The direct meaning of these terms, reflecting certain signs and actions, was combined with additional symbolic meanings denoting the status of a religious leader and his followers. The change of the self-name of the religious group and the name of the spiritual talks after the death of S. Yermolin shows the importance of the personality of the founder of the religious movement as well as the reconsideration of his own role by his followers.